Одним из ключевых прилагательных, которые президент и его министры регулярно используют для описания своей политики, является «антропоцентрическая», или ориентированная на человека. Это одно из тех слов, которые любит текущее правительство, потому что оно расплывчатое и общее, звучит важно, и никто не будет его оспаривать. Оно использовалось для описания экономической, образовательной, здравоохранительной и трудовой политики правительства, хотя всегда было трудно определить, как эти политики соответствуют антропоцентрическому ярлыку.
Этот термин впервые был введен в политику коммунистами из АКЕЛ много лет назад, чтобы подчеркнуть заботу партии о благосостоянии людей, что, по их утверждению, не отражало положительные экономические показатели, которые цитировало правительство – цифры были хорошими, но благосостояние людей не улучшалось. Кооперативные кредитные организации также были похвалены за антропоцентричность – описывались как банки с человеческим лицом – политиками всех идеологий, прежде чем они были объявлены банкротами в 2013 году и нуждались в государственной поддержке.
Антропоцентрические школы
В понедельник министр образования, доктор Афина Михайлиду, на открытии начальной школы и детского сада в Ларнаке говорила об антропоцентрических школах. Главная цель её министерства – «создание современной, антропоцентрической, инклюзивной школы, которая будет формировать граждан с навыками, ответственностью, демократическим этосом, исторической идентичностью и уважением к разнообразию, граждан, которые смогут справляться с вызовами будущего и будут творчески способствовать развитию общества».
Высокие цели, но разве школы за последние 60 лет не были антропоцентрическими? Они служили машине? Доктор Михайлиду была бы более убедительна, если бы сказала, что школы станут более ориентированными на учеников, потому что последние 30 или 40 лет они открыто были ориентированы на учителей – разработаны так, чтобы сделать жизнь как можно проще для учителей. Мощные профсоюзы учителей и слабые политики обеспечили то, что государственные школы ставили интересы своих членов на первое место, в то время как интересы учеников стали второстепенными. Они были антропоцентрическими, но люди в центре были не дети, а учителя.
Именно поэтому преступная система листа ожидания назначений существует десятилетиями: выпускники становились учителями без какой-либо педагогической подготовки, работа учителей никогда не оценивалась, развивалась индустрия частных уроков, в которой учителя государственных школ дополняли свой доход, учебные часы сокращались с годами службы и создавались многочисленные роли главных учителей. И когда министерство решило ввести экзамены дважды в год, профсоюзы учителей были возмущены, потому что это означало дополнительную работу, и текущее правительство отменило их.
Вместо того чтобы радовать нас этими «антропоцентрическими» банальностями, министр образования могла бы лучше подумать о том, как заставить учителей государственных школ предоставлять более качественные услуги. Если ей удастся поставить учеников в центр планирования государственного образования вместо учителей, она действительно внесет вклад в улучшение наших школ.
